В ноябре этого года труженик тыла Эльвиря Яковлевна Сизикова (Фаст) отметит 90-летний юбилей. Немка по происхождению, уроженка Украины, она вот уже почти 70 лет живет в Казахстане. «Это судьба, ­– говорит она. – Только здесь наша семья ожила».

И это не пустые слова. Вполне благоприятная жизнь семьи Фаст проходила в Запорожье. До 1934 года, когда главу семейства Якова Фаста, как и многих тогда репрессировали. Мотивы – политические. Семья в одночасье лишилась всего и мать с детьми вынуждена была сначала перебраться в Куйбышевскую область, потом в Татарстан, где их и застала война.

Старших братьев Эльвиры Фаст забрали в трудовой лагерь, сама она в 15 лет по приказу РайОНО поступила на службу в школу с. Старотимошкино учителем немецкого языка.

– Мужчин забрали на фронт, работать было некому, – вспоминает Эльвира Яковлевна. – Отпусков у учителей не было. Жали вручную хлеб, заготавливали дрова, после работы в школе трудились на току, чистили, сушили зерно. Свободного времени не было, ходили по домам и подписывали военный заем. Представляете, в доме кроме стола и стульев ничего нет, а нужно подписать несколько тысяч займа. Собирали для фронта теплые вещи. Крестьяне в Татарстане были очень деловые, вязать, шить были мастера. А выдавалась минутка, писали письма бойцам.

В 1951 году Эльвира Фаст по направлению отправилась работать учителем в Казахстан. Со временем сюда перебралась вся ее большая семья, в том числе отец, проведший в застенках 14 лет.

– После репрессий, войны, нескольких лет скитаний наша семья ожила только в Казахстане, – говорит Эльвира Сизикова (Фаст). – Купили в Украинке мазанку без потолка и начали жить с начала.

Здесь, в Восточном Казахстане, она встретила мужа, кстати, участника ВОВ, два с половиной года проведшего в плену, но сбежавшего оттуда и воевавшего до победного конца. Как и военную, так и послевоенную жизнь, Эльвира Яковлевна посвятила народному образованию. Ее общий педагогический стаж – 63 года.

– День Победы – это для меня святое, – говорит она. – Знаете почему? Потому что у меня не было резинового мячика для игры в лапту. В канун 22 июня 1941 года мы с подружкой узнали, что на воскресной ярмарке будут продавать эти мячи. В те времена тот, у кого есть такая вещь, был королем. Засветло мы отправились на ярмарку за 15 километров от своей деревни. Пришли, заняли очередь у ларька. Стоим босые, ждем, когда откроют ларек, а он не открывается. К тому времени на ярмарку уже стянулись люди, но торговля не начинается. И тут, мы слышим из репродуктора голос Молотова со словами о том, что началась война… Люди разбежались и я бегом домой. Бежала и плакала. На следующее утро мы уже провожали на фронт первых бойцов, тех, кому пришли повестки…

– Мяч вы так и не купили? – спрашиваю, чтобы отвлечь ее от нахлынувших воспоминаний.

– Нет, – уже улыбаясь, отвечает она. – Но зато, когда мне было лет 25-26, ученики подарили большую красивую куклу. Это была моя первая настоящая кукла.